8 сентября на сайте газеты Троицкий вариант — Наука опубликована статья за авторством группы преподавателей МФТИ: Максима Балашова, Ильи Ждановского, Романа Карасёва и Дмитрия Терёшина. Материал посвящен анализу научной активности лабораторий, созданных в МФТИ по программе «5—100». Мы приводим содержание статьи, а также ответный комментарий пресс-службы МФТИ. Ранее мы перепечатывали другую статью Максима Балашова «Физтех, топ-100 и карго-культ», а также ответ от доцента МФТИ Александра Родина «Топ-100 и гоп-стоп, или не делайте культа из еды».
[su_custom_gallery source=”media: 9589,9590,9591,9592″ limit=”4″ width=”150″ height=”150″ title=”always”]
Информация, изложенная в статье, появилась в начале 2015 года. Мы не делали попыток предать ее широкой гласности отчасти потому, что менеджерские способности руководства МФТИ в научной сфере были по достоинству оценены Министерством образования: вместо 930 млн руб. по программе 5ТОП100 (как у лучших вузов — участников программы) МФТИ получит в 2015 году 761 млн руб. http://5top100.ru/news/14106
Однако события последних месяцев заставили нас изменить мнение о публикации. Дело в том, что в МФТИ появились новые формы трудового договора, в которых без одобрения руководства МФТИ запрещается обнародовать любые материалы о деятельности вуза; подробности см. на сайте.
Вероятно, таким образом руководство МФТИ пытается скрыть свои просчеты, а возможно, и злоупотребления.
Поэтому мы приняли решение опубликовать данный текст.
МФТИ работает над попаданием в рейтинг 5ТОП100. Для этой цели руководство МФТИ кардинально перестраивает структуру научной работы в нашем вузе. В данной заметке мы хотим кратко проанализировать эти преобразования.
Система физтеха, заложенная основателями (Капица, Ландау, Христианович и др.), предполагала, что первые три курса студенты получают фундаментальное естественно-научное образование университетского уровня на учебных кафедрах МФТИ. Это кафедры высшей математики, общей физики, теоретической механики, теоретической физики, информатики, вычислительной математики и многие другие. В дальнейшем студенты продолжают обучение в основном на так называемой базовой кафедре (это обычно ведущий институт РАН или высокотехнологичное производство), где взаимодействуют по избранному ими узкому научному направлению с ведущими действующими учеными. Сотрудники базовых кафедр являются совместителями в МФТИ, а сотрудники учебных кафедр — в основном штатными.
В силу указанной специфики обучения, которая сохранялась с основания МФТИ (1946 год) примерно до 2012 года, основная доля научных исследований падала объективно на базовые кафедры. Хотя, конечно, и сотрудники учебных кафедр МФТИ, среди которых было и есть немало ученых мирового уровня, участвовали в научных исследованиях и получали выдающиеся результаты. Чтобы не утомлять читателя, напомним лишь, что А. А. Болибрух свои первые публикации по отрицательному решению 21-й проблемы Гильберта сделал в институтском сборнике трудов кафедры высшей математики МФТИ. Заметим, что далеко не каждый университет в мире может похвастаться тем, что среди сотрудников его учебной кафедры работал человек, решивший одну из 23 проблем Гильберта.
Основные проблемы системы физтеха в период развитой демократии заключались в том, что высокотехнологичных производств к концу 1990-х годов почти не осталось. Прилично сократилось и количество активно работающих в науке институтов РАН. Тем не менее до 2012 года всё всех устраивало. В 2012 году правительство и Министерство образования решили, что пяти лучшим университетам России необходимо попасть в рейтинг ведущих 100 университетов мира. На программу было выделено весьма существенное финансирование. А поскольку другого государственного финансирования не предвиделось, то МФТИ пришлось участвовать в этом проекте.
Одним из условий попадания в такой рейтинг было проведение научной работы непосредственно внутри вуза. То есть научная работа на базовых кафедрах, которые все-таки являются сторонними по отношению к МФТИ организациями, в расчет не принимается, а значит, в глазах руководства (которое поглощено идеей рейтинга чуть менее, чем целиком) теряет особый смысл.
Тут-то и возникла идея: на очень большое государственное финансирование по программе 5ТОП100 создать в МФТИ ряд лабораторий по актуальным современным направлениям. Со слов руководства МФТИ, это позволит получить выход в виде высокорейтинговых научных публикаций и удовлетворить требованиям одного из рейтингов ТОП100.
Надо сказать, что сразу же не обошлось без курьезов. Например, в МФТИ серьезно обсуждался вопрос о том, чтобы запретить сотрудникам публикации в журналах с импакт-фактором (это формальная величина, отражающая цитируемость статей в журнале) менее 0,8. Эта идея очень ярко говорит о степени понимания проблемы (а также о желании поскорее ее решить) руководством МФТИ. Интересно также отметить, что на момент обсуждения запрета все российские математические журналы (и большая часть зарубежных) имели импакт-фактор менее 0,8. Так неожиданно математика стала помехой на пути к вершинам рейтинга. И такой помехой, что ни одной лаборатории по математике (кроме «Премолаб» под руководством В. Г. Спокойного) создано не было.
Чего хотели от подобной лаборатории руководители МФТИ? По крайней мере, нам они говорили, что, во-первых, ее должен был возглавить выдающийся ученый. Желательно иностранный. Это должен быть известный специалист с солидным портфелем публикаций, цитирований, разбирающийся в современном состоянии науки. Он должен уметь выделить существенное на сегодняшний день в своей предметной области и совершить научный, а еще лучше технологический прорыв. Далее, лаборатория должна выдавать каждый год высокорейтинговые статьи с аффилиацией МФТИ. Например, бюджет кафедры высшей математики МФТИ около 40 млн руб. в год. Последние годы мы не имеем грантов и договоров от МФТИ. При этом наши сотрудники каждый год публикуют в изданиях, цитируемых в WoS или Scopus, 16 статей тех, кто указывает аффилиацией МФТИ, и около 30 с учетом совместителей, которые пока не видят необходимости указывать аффилиацию МФТИ. Заметим, что лишь около 20% сотрудников кафедры высшей математики (около 20 человек) занимаются научной работой. Поскольку сотрудники создаваемых лабораторий не обременены учебной нагрузкой и их годовое финансирование сравнимо с финансированием нашей кафедры, то имеет смысл ожидать от них хотя бы 10 статей в год.
Рис. А. Сергеева // ТрВ-Наука
Лаборатории были созданы и начали работу. В начале 2015 года мы ознакомились со свободно распространяемой брошюрой «МФТИ в 2014 году», где был приведен отчет 30 лабораторий. Не самых крупных. Мы приводим наиболее поразившие нас данные о некоторых из них.
Как понимать данные Scopus (для неспециалистов): Co-authors — число соавторов автора (грубо говоря, чем меньше — тем лучше), Documents — число статей автора (чем больше — тем лучше), Citations — число цитирований статей автора (чем больше — тем лучше, очень важный показатель), h-index — некая мера активности автора (чем больше — тем лучше).
- Лаборатория моделирования и проектирования архитектур специальных вычислительных систем. Руководитель — Александр Дроздов, «автор 43 научных работ», как он сам о себе пишет в отчете. В базе Scopus мы находим h-index = 1, Co-authors = 4 , Documents = 3, Citations = 2, только одна публикация за 2014 год. Это уровень аспиранта, не более. Однако по программе 5ТОП100 получено 14,9 млн, что удается далеко не всякому аспиранту. На сайте лаборатории указаны несколько публикаций. Две из них — в журнале International Journal of Advanced Research in Computer Science and Software Engineering с импакт-фактором 2.0. В системах индексирования журнал не значится, информация об импакт-факторе есть только на сайте самого журнала. Судя по составу редколлегии — типичный индийский фейковый журнал.
- Лаборатория облачной инфраструктуры для интеллектуальных цифровых предприятий. Руководитель — Карл Дж. Андерсон. Он имеет 40 публикаций по Scopus, но последняя из них вышла в 2009 году. С аффилиацией МФТИ пока нет ни одной публикации. То есть это был хороший, среднего уровня ученый до 2009 года, а потом что-то случилось. По Scopus, у Андерсона h-index = 8, Co-authors = 125, Documents = 40, Citations = 379. По 5ТОП100 получено 12 млн.
- Лаборатория беспроводных технологий. Руководитель — Юрий Андреев. По Scopus, имеем h-index = 1, Co-authors = 14, Documents = 9, Citations = 3. Это совсем скромные показатели. У руководителя нет статей после 2007 года. В отчете не упомянуто про статьи лаборатории за 2014 год. По 5ТОП100 получено 1,4 млн, что несколько разряжает ситуацию.
- Лаборатория перспективных систем управления. Руководитель — Сергей Автайкин, не найден в базе Scopus. В отчете не упомянуто про статьи лаборатории за 2014 год. По 5ТОП100 получено 14 млн. Без комментариев.
- Лаборатория специальной медицинской техники, технологий и фармацевтики. Руководитель — Валерий Бояринцев: по Scopus, h-index = 1, Co-authors = 17, Documents = 4, Citations = 1. Это также уровень аспиранта. По 5ТОП100 получено 25 млн. Бояринцев за 2014 год, по Scopus, опубликовал 1 статью без аффилиации МФТИ.
- Лаборатория автономных систем. Руководитель, Сергей Колчев, не найден в базе Scopus. В отчете не упомянуто про статьи лаборатории за 2014 год. По 5ТОП100 получено 13,3 млн.
- Лаборатория высокоточных систем. Руководитель — Никита Ивлев. В базе Scopus находим h-index = 1, Coauthors = 37, Documents = 4, Citations = Уровень аспиранта. За 2014 год в Scopus у Ивлева 3 статьи, но в отчете они не указаны. По 5ТОП100 получено 11,2 млн.
- Лаборатория разработки инновационных лекарственных средств. Руководитель — Сергей Леонов: h-index = 3, Co-authors 59, Documents = 21, Citations = 21. Есть 1 публикация Леонова за 2014 год, по Scopus. По 5ТОП100 получено 15 млн.
- Лаборатория доклинических исследований. Руководитель — Сергей Алексеев, кавалер ордена Мужества, ветеран Вооруженных сил. Scopus знает С. Г. Алексеева из Уральского института Государственной противопожарной службы МЧС. H-index = 4, Co-authors = 15, Documents = 9, Citations = 86. Аффилиации МФТИ в последних публикациях не замечено. По 5ТОП100 получено 15 млн. На самом деле, в соответствии с документом, руководитель лаборатории «доклинических исследований» — Елена Буланова: h-index = 4, Co-authors = 60, Documents = 13, Citations = 489. Аффилиацию МФТИ в своих последних статьях Буланова не ставила, хотя некоторые ее соавторы (А. А. Иващенко) ставят.
- Лаборатория функциональных материалов и устройств для наноэлектроники. Руководитель — Павел Тодуа. По Scopus, у Тодуа h-index = 8, Co-authors = 109, Documents = 92, Citations = 186. Это вполне прилично. По 5ТОП100 получено 15 млн. Единственная замеченная нами странность состоит в том, что в последней своей публикации за 2015 год (речь о статье http://link.springer.com/article/10.1007/s11018-015-0695-1) П. А. Тодуа всё еще не указал аффилиацию МФТИ, тем не менее один из девяти соавторов этой публикации указал МФТИ как аффилиацию.
Еще несколько лабораторий с приличными, по Scopus, показателями руководителей не указали статьи в отчете. На сайте МФТИ найдены страницы с информацией только двух из указанных лабораторий: лаборатории моделирования и проектирования архитектур специальных вычислительных систем и лаборатории разработки инновационных лекарственных средств. Остальные даже не нашли времени на размещение информации о себе на сайте МФТИ. Также есть лаборатории с несколькими статьями в год при финансировании 20 и более млн руб.
Что вытекает из приведенной выше статистики? Что как минимум треть упомянутых лабораторий из брошюры «МФТИ в 2014 году» не занимаются научными исследованиями, возглавляются очень сомнительными специалистами (не имеющими иногда признаваемых международным сообществом публикаций!) и поглощают существенное бюджетное финансирование. Бюджета двух средних лабораторий из приведенного выше списка хватило бы для того, чтобы профинансировать научные исследования на любой из больших институтских учебных кафедр и получить при этом содержательный научный продукт, а не пустое множество.
Конечно, с точки зрения руководства, зачем действующим ученым с институтских и базовых кафедр платить сопоставимую с приведенными выше цифрами зарплату? Они и так прилежно пишут аффилиацию МФТИ, имея ставки 23 тыс. для доцента, 32 тыс. для профессора и солидную педагогическую нагрузку.
Проректор по научной работе и стратегическому развитию МФТИ Тагир Аушев // Фото: mipt.ru
МФТИ оставляет сотрудникам право на личное мнение об университете, в котором они работают, равно как и о его участии в программе 5-100, но администрация считает, что выводы нужно делать как минимум на основании корректных фактов. Ситуацию комментирует проректор по научной работе и стратегическому развитию МФТИ Тагир Аушев:
«Мнение авторов статьи мы уважаем, но они, прямо скажем, совсем не разобрались в ситуации. Программа 5-100 действительно дала Физтеху возможность создать на своей базе 33 передовых лаборатории, 18 из которых фундаментальные, а 15 — прикладные. Разница в задачах этих двух типов, я думаю, понятна — фундаментальные лаборатории выдают научные результаты, прикладные лаборатории — разработки и технологии, в том числе сделанные по заказу представителей индустрии, которые можно использовать на практике.
Логично, что и оценивать эти два вида лабораторий нужно по-разному, исходя из их задач. Эффективность фундаментальных лабораторий действительно оценивается в количестве публикаций и уровне цитируемости. А вот прикладные лаборатории оцениваются востребованностью технологий, которые они производят, а это, например, можно измерить суммами контрактов с индустрией на выполнение тех или иных НИОКР.
Важно понимать, что именно за счет своей прикладной направленности такие лаборатории в некотором смысле “кормят” университеты — вот почему во всем мире соотношение фундаментальных лабораторий к прикладным составляет примерно 1 к 2-2,5, то есть последних как минимум вдвое больше. На Физтехе они пока в меньшинстве.
Девять из десяти лабораторий, упомянутых в статье — прикладные. Они занимаются тем, что производят системы охлаждения для космических ядерных двигателей, создают морские роботизированные системы и разрабатывают методы синтеза новых функциональных материалов в наноразмерных слоях и многослойных структурах — и все это по заказу крупных индустриальных заказчиков. Мировая практика состоит в том, что такие исследования не всегда публикуются в ведущих научных журналах, в том числе и по просьбе компании-заказчика НИОКР. Зато они решают конкретные прикладные задачи, поэтому требования к ним не менее жесткие, и соответственно, легко отследить, насколько такие лаборатории успешны.
Например, общая сумма контрактов, выполненных перечисленными десятью лабораториями за 2014 год — 151 млн. рублей. Много это или мало? Есть простой, интуитивно понятный ответ — а сколько было потрачено на создание? И вот по этому критерию можно придраться к кому угодно, но только не к перечисленным десяти лабораториям. Привлекаемые ими деньги не только оправдывают, но и перекрывают финансирование, выделенное 5-100 на их создание — к примеру, в текущем году на развитие перечисленных десяти лабораторий было выделено 102,4 млн рублей, а договоров на выполнение НИОКР по заказу сторонних организаций заключено в 2015 году на сумму 231 млн рублей — более чем в два раза больше.
Вообще, если смотреть чуть дальше сегодняшнего дня, то важно понимать, что рано или поздно финансирование, выделенное нам по программе 5-100, закончится. И наша стратегическая задача за это время — вырастить внутри университета финансово устойчивые лаборатории, которые потом будут обеспечивать конкурентоспособность Физтеха, приток в него финансов, и как следствие — достойный уровень надбавок для сотрудников — в том числе, например, для сотрудников кафедры высшей математики.
Кстати, преподаватель, который решил сравнить свою зарплату с финансированием лаборатории, должен помнить две вещи. Финансирование лабораторий — это совсем не только зарплаты научным сотрудникам, но и в первую очередь покупка дорогостоящего оборудования. Ну а думая о своем личном доходе, многим преподавателям приятно будет вспомнить, что кроме ставки у них есть еще надбавка, с учетом которой средний ежемесячный доход штатного сотрудника какой-нибудь кафедры в МФТИ, — например, кафедры высшей математики — составляет 67,9 тысяч рублей ежемесячно.
И последний маленький штрих: надбавки, благодаря которым мы можем по достоинству оплачивать работу наших лучших сотрудников, на существенный процент состоят из средств программы 5-100».