Здание Президиума РАН
26 сентября состоялись выборы Президента РАН. По результатам тайного голосования новым руководителем Академии на следующие пять лет был избран физик Александр Михайлович Сергеев. Всего в выборах участвовало 5 кандидатов.
[su_spoiler title=”Александр Михайлович Сергеев” style=”simple”] Александр Михайлович Сергеев – специалист в области лазерной физики. Индекс Хирша – 48. Александр Сергеев родился в 1955 в поселке Бутурлино, Нижегородская область. Будущий Президент РАН окончил радиофизический факультет Горьковского университета. Всю жизнь проработал в нижегородском Институте Прикладной Физики РАН, который возглавил в 2015 году. Академиком РАН (по уставу только академики могут баллотироваться в президенты РАН) Александр Сергеев стал в 2016 году.[/su_spoiler]
Эти выборы примечательны сразу по нескольким причинам. Во-первых, это первые выборы после реформы Академии наук, кардинально изменившей структуру организации: Академия объединилась с Российской академией медицинских наук и Россельхозакадемией, их имуществом стало управлять специально созданное учреждение – Федеральное агентство научных организаций, “ФАНО”.
Во-вторых, выборы проходили в условиях жесткого государственного контроля: согласно недавно принятым законам, избранный президент РАН вступает в свои полномочия только после того, как его утвердит президент России; за правительством также закрепилась возможность отстранять кандидатов от участия в выборах – и правительство ее воспользовалось, сняв двух кандидатов, в том числе фаворита Алексея Хохлова (После этого Алексей Хохлов попросил своих сторонников проголосовать за Сергеева).
В-третьих, президента Академии избрали только со второй попытки – в марте этого года выборы сорвались после того, как все кандидаты взяли самоотвод. Впоследствии некоторые академики назвали случившееся “позором”.
Стоит отметить участие в выборах Владислава Панченко (индекс Хирша – 14). В прессе неоднократно говорилось о том, что Панченко – ставленник директора Курчатовского института Михаила Ковальчука, брата близкого друга Путина Юрия Ковальчука.
Подробнее о кандидатах можно почитать в материале журнала “Огонек”, а о выборах – в “Огоньке” и в “Русском Репортере”.
“Поток” попросил прокомментировать избрание Сергеева член-корреспондентов и академиков РАН из числа выпускников и сотрудников МФТИ. Комментарии нам предоставили Михаил Данилов, Тагир Аушев и Александр Белавин.
Михаил Данилов, академик РАН, ФИАН, руководитель профильной программы «Фундаментальные взаимодействия и физика элементарных частиц» ФОПФ МФТИ.
Михаил Данилов
— Голосовали ли Вы на выборах президента РАН?
— Да.
— Не могли бы Вы поделиться – за кого именно Вы голосовали?
— Я не уверен, что это корректный вопрос в случае тайного голосования, но отвечу — за Сергеева.
— На основе чего Вы приняли решение, за кого будете голосовать?
— На основе научных и организационных достижений кандидатов и их программ. Особенно в пункте о возвращении РАН возможности проводить научное руководство Институтами РАН.
— Что Вы можете сказать о Сергееве как о физике и о Сергееве как об организаторе?
— Он замечательный физик очень широкого профиля. Он является директором одного из лучших институтов страны и хорошо с этим справляется.
— Какая, по Вашему мнению, сейчас главная проблема Академии? Возможно ли ее решить в ближайшее время?
— Вернуть РАН возможность осуществлять научное руководство институтами. В конечном итоге, было бы желательно превратить ФАНО в хозяйственно-финансовое управление РАН. Это возможно, если руководство страны поймет, что проводимые реформы РАН не улучшают ситуацию с научными исследованиями в РАН, а усугубляют ее. Похоже, что такое понимание возникает.
— Самоотвод кандидатов на мартовских выборах многие оценили как позор, в прессе стали говорить о пренебрежительном отношении руководства страны к ученым и об отсутствии уважения Академии у общества. О чем на самом деле, по Вашему мнению, свидетельствует мартовский самоотвод кандидатов?
— Насколько я знаю, общественные опросы показывают высокий уровень доверия общества к РАН, намного больший, чем к другим структурам нашего общества. В информационном пространстве детально объяснялось, что решение о срыве мартовских выборов принималось не кандидатами, а на более высоком уровне. Поэтому никакого позора для РАН в этом нет.
— Можете что-нибудь сказать о политической составляющей этих выборов?
— Нет.
— Почему, по Вашему мнению, от участия в выборах отстранили физика Хохлова?
— Не знаю. Но его программа близка к программе Сергеева, и они решили работать вместе.
— Может быть Вы хотите еще что-нибудь сказать нашей аудитории, далекой от “академического” мира и его интриг?
— Академический мир занимается не интригами, а научными исследованиями, производя больше всего в стране публикаций в высокорейтинговых журналах. Очень эффективна интеграция науки и образования на основе Физтеховской системы.
Тагир Аушев, чл.-корр. РАН, заведующий Лабораторией физики высоких энергий МФТИ, бывший проректор МФТИ по научной работе и стратегическому развитию.
Тагир Аушев
— Голосовали ли Вы на выборах президента РАН?
— Конечно, голосовал. Это были крайне важные выборы, и решающим мог оказаться каждый голос. Как мы теперь уже знаем, Сергеев уверенно победил в обоих турах, но до первого тура голосования это ни для кого не было очевидно.
— Не могли бы Вы поделиться – за кого именно Вы голосовали?
— Я участвовал в кампании по выдвижению кандидатуры Сергеева на выборы от отделения физических наук и голосовал, естественно, за него же.
— На основе чего Вы приняли решение, за кого будете голосовать?
— Президентом Академии должен быть сильный ученый, радеющий за науку, понимающий важность Академии, ясно видящий её роль и место для российской науки, знающий, что надо делать, и имеющий волю для реализации своих идей. Из всех кандидатов Сергеев в максимальной степени удовлетворяет этим требованиям.
— Что Вы можете сказать о Сергееве как о физике и о Сергееве как об организаторе?
— Мы с ним из разных областей науки и вместе работать не приходилось. Он безусловно сильный ученый, физик, но более детально лучше спрашивать у тех, кто непосредственно с ним работал.
— Какая, по Вашему мнению, сейчас главная проблема Академии? Возможно ли ее решить в ближайшее время?
— Проблема Академии та же, что и всей российской науки – отсутствие кредита доверия со стороны власти и общества. Отсюда вытекают политические, административные, организационные, финансовые решения, которые еще более усугубляют фактическое положение Академии и российской науки в целом. Получается замкнутый круг.
Если ты кому-то не доверяешь, ты не можешь дать ему достаточно ресурсов и предоставить свободу действий в надежде получить нужный тебе результат. В итоге даешь понемногу, при этом жестко его контролируя.
Сейчас ровно такая ситуация у нас в стране в отношении науки. Но наука так не работает, это лишь ещё больше её убивает, причем гораздо быстрее, чем может казаться на первый взгляд.
В последнее время в условиях ограниченности ресурсов наблюдается тенденция заранее определять цепочки от вложения денег в научные исследования до получения прибыли от внедрения в экономику полученных результатов, и тем самым повышать “эффективность” науки. Это малорезультативно. Такие цепочки видны только ретроспективно.
Главная задача, которая будет стоять перед новым президентом Академии, разорвать этот круг, найти консенсус с властью.
— Самоотвод кандидатов на мартовских выборах многие оценили как позор, в прессе стали говорить о пренебрежительном отношении руководства страны к ученым и об отсутствии уважения Академии у общества. О чем на самом деле, по Вашему мнению, свидетельствует мартовский самоотвод кандидатов?
— Дело не в пренебрежении или неуважении, а в непростых взаимоотношениях власти, общества и Академии, характерным показателем которых, как я уже сказал, является взаимное недоверие. Если не получится преодолеть это недоверие со всех сторон, ситуация будет только ухудшаться. И здесь, наверно, ключевая роль у государства, как основного держателя ресурсов.
— Можете что-нибудь сказать о политической составляющей этих выборов?
— В нашей жизни вообще слишком много политики, выборы РАН не оказались исключением.
Главная интрига была – какую поддержку получит кандидатура Панченко. Я ожидал, что основная борьба будет во втором туре между ним и Сергеевым. Однако Академия проголосовала по-другому.
А дальше будет работа. И чем больше в ней будет науки, и чем меньше – политики, тем лучше.
— Почему, по Вашему мнению, от участия в выборах отстранили физика Хохлова?
— Для меня это загадка. Самое логичное объяснение – отрезали двух нижних в алфавитном списке (шутка).
Александр Белавин, чл.-корр. РАН, ИТФ им. Ландау РАН, руководитель профильной образовательной программы “Квантовая теория поля, теория струн и математическая физика” ФОПФ МФТИ.
Александр Белавин
— Голосовали ли Вы на выборах президента РАН?
— Да, я голосовал.
— Не могли бы Вы поделиться, за кого именно Вы голосовали?
— Я голосовал за Сергеева.
— На основе чего Вы приняли решение, за кого будете голосовать? Что Вы можете сказать о А. М. Сергееве как о физике и о Сергееве как об организаторе?
— Во-первых, Сергеев встречался с моими коллегами по клубу “1 июля” (клуб появился в 2013 на волне протестов против реформы Академии – прим. “Потока”), в который я вхожу. Это люди, которые озабочены ситуацией в системе институтов РАН после недавней реформы Академии наук, внимательно следят за ее развитием. Я доверяю этим людям. Они встречались с Сергеевым. Он произвел на них положительное впечатление. Многое в его программе, хотя и не все, совпадает с нашими оценками и предложениями, выдвинутыми в наших обращениях к научному сообществу и руководству страны.
Кроме того, я из того же города, что и Сергеев, из Нижнего Новгорода. Институт Прикладной Физики АН, которым он руководит и в котором он проработал всю жизнь, мне хорошо известен. Я учился у людей, которые его создавали и были его активными сотрудниками. Со многими я знаком, в том числе с его многолетним директором, Академиком РАН Андреем Викторовичем Гапоновым. Это настоящие ученые, преданные науке. Они выдвигали Сергеева в директоры этого Института, и это говорит в его пользу.
С одной стороны, Сергеев настоящий ученый, а с другой – хороший организатор. Несмотря на некоторые наши расхождения во взглядах на то, что должно быть главным в академической науке и в системе научных институтов, многие наши взгляды совпадают, и из всех кандидатов он больше всего привлекал, поэтому я его поддержал.
— Какая, по Вашему мнению, сейчас главная проблема Академии? Возможно ли ее решить в ближайшее время?
— Надо понимать, что такое Академия наук. Академия наук это не только “почетный клуб” ученых, которые внесли крупный вклад в науку, как требует устав АН. Подобные Академии есть в разных странах, например Национальная Академия США.
В нашей стране это традиционно не так. Это не только клуб членов, но и система институтов Академии наук. Этих институтов около 400, в них работает примерно 40 тысяч научных сотрудников. Думать надо именно обо всей этой системе.
Четыре года назад произошла реформа Академии наук, которая все кардинально поменяла. Институты РАН были переподчинены ФАНО, учреждению, которое состоит из чиновников, далеких от науки. Эти люди были призваны руководить этими институтами. Исходно было сказано, что данная организация будет заниматься хозяйственными и финансовыми делами вместо Президиума АН. Но так получилось, что это агентство стало заниматься и руководством научной деятельности. Но это чиновники, которые никакого отношения к науке не имеют, не представляют, что это такое. В итоге ситуация нисколько не улучшилась, а наоборот, ухудшилась. Бюрократические процедуры усложнились: отчеты, планы и так далее. Нужно вернуть самоуправление ученым. Над ученым не должен стоять чиновник, который будет во всем его контролировать. Теперь это доходит до абсурда. Например, ясно, что я не могу запланировать, что я буду делать в следующем году в 4 квартале, какую работу я сделаю, какой я получу результат. Это одна из проблем, возникших после “реформы “.
А исходная проблема это низкое финансирование. Сейчас в институтах зарплата молодых научных сотрудников со степенью 20 тысяч рублей в месяц. На такую зарплату абсолютно невозможно прожить! Никакой сильный молодой человек не станет заниматься наукой в таких условиях. Это государственная проблема. Государство должно пересмотреть отношение к науке. Сергеев это человек, который все это хорошо понимает и радеет за улучшение ситуации в науке.
— Самоотвод кандидатов на мартовских выборах многие оценили как позор, в прессе стали говорить о пренебрежительном отношении руководства страны к ученым и об отсутствии уважения общества к Академии. О чем на самом деле, по Вашему мнению, свидетельствует мартовский самоотвод кандидатов?
— Самоотвод свидетельствует о том, что руководство страны решило сорвать по каким-то причинам те выборы. Я думаю, что самоотвод двух кандидатов, включая Панченко, в день выборов был сделан с целью сорвать их, так как было очевидно, что выберут Фортова. А это человек, который понимает, что такое наука. Он думал о научной стороне дела, а не о своих амбициях и же о том, как использовать науку в своих целях.
— Почему, по Вашему мнению, от участия в выборах отстранили физика Хохлова?
— Можно только гадать, я не могу сказать почему.
— Может быть Вы хотите что-нибудь сказать нашей аудитории, далекой от “академического” мира и его интриг?
— Про интриги я не знаю. Меня беспокоит другое. В настоящее время значительная часть студентов вынуждена думать о том, чтобы уехать в какую-нибудь другую страну, где можно не только продолжить свое образование, но иметь нормальный уровень жизни. Но уехав, ты, может быть, и устроишься неплохо, но многое потеряешь, разрывая связь с родным языком, культурой, со своими близкими. Поэтому я желаю и студентам, и самому себе, чтобы ситуация изменилась к лучшему в нашей стране. Выборы Сергеева дают некоторую надежду на это.